Последние новости

Многоуважаемый Николай Николаевич,

Большое спасибо Вам за предание гласности объективной информации и детальный высокопрофессиональный анализ ситуации, которая реально прояснила картину происходящего в Калининграде для нас, профессионалов, занятых в области неонатологии и интенсивной терапии. Прежде всего, вынужден высказать свое мнение о процессе. Со стороны судьи, отклонившего Вашего выступление, такое отношение к столь высокому профессионалу в области неонатологии, к бесспорному лидеру в данной области медицины в России, является в высшей степени незаконным и непрофессональным актом, указывающим на явную заинтересованность судьи и поэтому мы видим явное пренебрежение объективным мнением столь высокого профессионала, каким являетесь Вы, пренебрежением к истине. Это не укладывается в головы не только у нас в России, но и далеко за пределами нашей страны, где лидерам в медицинских сферах бесспорно доверяют все. Я считаю, что данный процесс не имеет никакой юридической силы, в силу вышесказанных обстоятельств, в виду необъективности и надуманности со стороны обвинения и отношения судьи! Идет явная манипуляция мнением присяжных, так как объективных доказательств просто не существует. Искренне надеюсь, что в конце концов истина восторжествует и невиновные будут освобождены!

Уважаемый Николай Николаевич,

спасибо Вам большое за Вашу смелость и экспертную точку зрения. Конечно, очень бы хотелось, чтобы это точка стала решающей в деле Элины Сушкевич. Мы с Элиной познакомились примерно за год до этого события, общались, в основном, по работе, в профессиональных чатах и лично. Дважды встречались на АРАН и ЕАФ. Так получилось, что мы нашли общий язык, переписывались по разным вопросам. Я относилась к ней, как к дочери. Поэтому известие об ее аресте был для меня «ударом». Буквально, за два дня до этого мы с ней обсуждали тему использования велосипедных фонариков для подсветки вен у новорожденных. Она жила работой. У нее нет семейных отношений, нет детей. И она такая не единственная. Ее воспитывала одна мама. Я думаю, что это тоже немаловажно. Выбрав ее «мишенью» своих обвинений нечистоплотные «коллеги» рассчитывали, что некому будет постоять за девочку и что ее легко можно будет сломать. Я ни минуты не сомневалась в невиновности Элины. В СМИ было много разговоров об эмоциональном выгорании, усталости и т.д Но я сама в профессии с 1994 года,в ОРИТН 2 этапа, более 20 лет санавиации. Но выгорания нет. В реанимации новорожденных не работают выгоревшие, я так думаю. Вы все верно озвучили, все проблемы и основные мотивы «коллег» для лживых заключений и обвинений.

Вопросы, которые вы подняли, очень волнуют. 1.Почему женщина поступила в роддом, если до ПЦ 7 мин доезда. Либо в Калининграде нет плана маршрутизации, либо это расхожая практика: везли уже, как антенатала и тогда тут вопрос к врачу скорой помощи – не слишком ли большую ответственность на себя берет. 2. Для меня стало новостью, что женщине вводился пропофол. Зачем??? Было ли обоснование назначения. Или они давали наркоз на ручное отделение плаценты? По словам женщины, она уснула после родов. Но тогда почему об этом не говорилось. 3. Акушерка на суде сказала, что она за четыре секунды добежала до ОРИТН. Почему врача не было на родах? Вывод напрашивается сам собой – ждали антенатала. Вы совершенно верно заметили, что не УЗИ, не КТГ – ничего не сделали, а если бы сделали, то знали бы, что родится недоношенный ребенок с ЭНМТ и вызвали бы на роды бригаду РКЦН или перевезли женщину туда. 4. Само по себе оказание помощи. То состояние ребенка, которое увидела Элина Сергеевна, действительно было терминальным. Шансы на спасение стремились к нулю. Мне не раз за этот год приходилось слышать, что врачи РД делали, что могли, что знали и умели. Что, дескать, опыта у них мало. Но мы-то знаем, что у нас порой в участковых больницах, в машинах скорой помощи умудряются согреть ребенка, когда люди понимают, что это для новорожденного самое главное условие для выживания. Не сурфактант, а именно – согревание. И специалисты прекрасно понимают, что любые препараты не действуют при таком ацидозе и гипотермии. И когда зав.ОРИТН ПЦ доктор Астахова спросила у Киссель: у вас там что труп на аппарате, - это было самое емкое и верное описание состояния ребенка. 5. Доктор Косарева, спрятав историю развития новорожденного и пустой флакон куросурфа, почему-то не спрятала записи Э.С. На каком этапе они исчезли? Может они пропала уже в ходе следствия, когда возникла эта бредовая идея про магнезию? Может они уничтожили сразу, когда решили переписать историю родов? 6. В сговоре оказался и патологоанатом, который сделал заключение о мертворожденности. Почему с него никто не спрашивает? 6. И еще эта история с записью «пятиминутки» в кабинете Е.Белой. Согласитесь, это необычное поведение для зав.отделения? Или для этого роддома – это нормальное явление. 7. Сама история с магнезией. Элина- грамотный врач и уж если бы ей пришлось проводить эвтаназию, то она бы точно не выбрала MgSo4. Думаю, Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю . 8. И эта ситуация с экспертизой Д.О. Ивановым. Мне лишь однажды довелось стать свидетелем аудита им в нашем городе. Он же умный человек! Он не мог не понимать, чем это все закончится для Э.С. А после Вашего письма, я вообще не понимаю, если не было листов назначения, на основании чего он сделал вывод о том, что ребенок умер от отравления магнием? Это дело показало отсутствие единства. Главный специалист МЗ, а значит и МЗ, против всех неонатологов страны. Впрочем, не всех. Вероятно, есть и такие, кто сильно переживает за Киссель и Косареву. Надеюсь, их меньшинство.

И простите меня за откровенность, но мне очень обидно за наше сообщество. Вы оказались единственным, кто сказал: я – такой-то и я считаю так-то. Единственным за весь этот год. Все остальные предпочитают скрываться за рядом фамилий, молчать, говоря, нас не было и мы не знаем точно, или считают ниже своего достоинства обсуждать профессиональные проблемы в соц. сетях. Но как бы нам не хотелось – эта современная площадка дискуссий. И иногда бывает очень полезно выйти в люди чтобы узнать мнение обывателя. Чего я только не наслушалась здесь за все это время. Ведь, оттого, что мы закрываем на это глаза, оно не перестанет существовать. А ведь это тоже немаловажная составляющая репутации системы здравоохранения. Спасибо Вам за очень корректное, профессиональное и смелое выступление.

Уважаемый Николай Николаевич,

спасибо за возможность ознакомиться с материалами дела, которое уже больше года держит в напряжении медицинскую общественность и особенно специалистов, призванных ежедневно оказывать помощь новорожденным детям. Я, Бабак Ольга Алексеевна. Врач анестезиолог-реаниматолог высшей категории, к.м.н., вот уже 30 лет занимаюсь лечением новорожденных детей, в настоящее время являюсь зав. ОРИТН № 2 Перинатального центра ГБУЗ «ГКБ № 24 ДЗМ». В течении 8 лет на базе отделения функционировала выездная реанимационная бригада. Первое, что поразило, это отказ заслушать в качестве специалиста-эксперта, в ходе судебного заседания по делу врача неонатолога-реаниматолога Сушкевич Э.С., академика РАН, президента Российской Ассоциации Специалистов Перинатальной Медицины. Всю свою профессиональную жизнь я занимаюсь выхаживанием детей с ЭНМТ, с далекого 1994 года, за долго до изменения критериев живорожденности у этой категории пациентов в РФ, и как никто другой, знаю цену жизни этих детей. Даже в 2020 году срок 24 недели гестации и менее во всем мире считается «серой» зоной живорожденности. Тем более казалось странным возникновение этого судебного прецедента. Основанием для возбуждения дела по сути явился анонимный звонок… Прочитав представленные в «Открытом письме» материалы становится понятным, что этот младенец был обречен еще на этапе «ведения» беременности, не улучшили прогноза жизни транспортировка беременной женщины в сроке 23-24 недели беременности с преждевременным излитием околоплодных вод, в первом периоде родов в стационар 2-го уровня, «оказание» первичной помощи в родильном зале и первые часы жизни ребенка. Показатели рН крови и уровень гемоглобина при рождении и через 2 часа после рождения практически не совместимы с жизнью. Можно уделить много времени разбору медицинских аспектов этого дела, вопросам оформления медицинской документации (две истории болезни, представленные в материалах уголовного дела), но более важным представляется заострить внимание на вопросах медицинской этики и деонтологии. Работа реаниматологов всегда командная, да и с акушерами-гинекологами в условиях родильного дома – единая связка. Выездная бригада на территории родильного дома при отсутствии возможности транспортировки пациента в стационар третьего уровня оказывает консультативную помощь в составе реанимационно-неонатальной бригады родильного дома, а не самостоятельно проводит какие-либо действия без ведома штатных сотрудников учреждения, тем более в присутствии зав. отделения. В этой связи выглядит абсурдным заявление заведующей отделения о совершении убийства, по сути уже обреченного на гибель ребенка, в её присутствии, что по сути является соучастием. Консультант остается консультантом, а ответственность за все действия лежит на заведующем отделении или ответственном враче в его отсутствии. При отсутствии в истории болезни записей врача реаниматолога-неонатолога Регионального перинатального центра, вообще не понятно, на основании чего строится обвинение. Ужасающим во всей этой истории является тот факт, что врач, спешащий на помощь пациенту и коллегам, находящимся в сложной профессиональной ситуации, оказывается в стане врагов или, что ещё страшнее, врагом для пациента и псевдокоманды ЛПУ. Где же скажите корпоративная этика и солидарность, в которых нас так часто любят обвинять? Разделение ответственности не повод для сведения счетов и поисков виновного при имеющихся системных нарушениях. Вся эта история с анонимным звонком; пациенткой А, не сделавшей для своего не рождённого младенца ничего (отсутствие адекватного наблюдения и лечения при, видимо, имевшейся истмико-цервикальной недостаточности), кроме обвинения врачей; отсутствие всякой коллегиальности выглядит как театр абсурда, но в лице Элины Сушкевич под ударом огромное сообщество врачей реаниматологов-неонатологов, ежедневный труд которых сопряжен с высокими рисками для жизни пациентов. Это понимают все, кто работает с пациентами группы ЭНМТ, поскольку именно они составляют львиную долю летальности в ОРИТН даже третьего уровня и максимальная она у родившихся в сроке 24 недели гестации и ниже.

Глубокоуважаемый Николай Николаевич!

Спасибо огромнейшее за Вашу гражданскую, врачебную, человеческую позицию! Согласна с каждым словом Вашего обращения! Мы не приходим в профессию «вредить», мы приходим лечить, помогать, спасать.... И мы знаем жуткое чувство отчаяния, когда помочь не удалось. Это бывает. И Вы знаете, о чем я. Совсем недавно отец очень-очень тяжелого малыша спросил « он выживет?». Мой честный ответ: я очень надеюсь вместе с вами, но обещать могу только одно, что мы все возможное сделаем для этого. Я знаю Элину Сушкевич лично. То что ей вменяют -полный абсурд! Я знаю, как Элина относится к профессии. Для неё ее профессия -это жизнь, я помню, как она всегда рассказывала о своих маленьких героях реанимации, я помню, как хотела сделать настоящий праздник для малышей и родителей, ночами вязала смешные новогодние шапочки для крох. А теперь она вынуждена защищаться! Защищаться от нелепого обвинения, от неграмотных и трусливых коллег. Когда мы все - неонатологи России и не только неонатологи, стояли с хэштегом #ЯЭлинаСушкевич», мы защищали не только нашу Элину, мы защищали всех нас, нашу профессию и наших новорожденных детей! Спасибо Вам, Николай Николаевич!

Уважаемые коллеги!

Уважаемый Николай Николаевич! Я, Куксас Эдуард Петрович, врач-неонатолог, стаж 39 лет, главный неонатолог Костромской области, заместитель главного врача по неонатологии ОГБУЗ Костромская областная детская больница, врач-неонатолог эксперт, лауреат конкурса педиатров России 2007 года. Не могу понять, почему уважаемые эксперты из г. Санкт-Петербурга проводившие экспертизу допустили грубейшую ошибку о причине смерти ребёнка пациентки А. и до настоящего времени не признались в этом! Ошибка экспертов из г. Санкт-Петербурга очевидна и подтверждается конкретными фактами заключения Территориального органа Росздравнадзора по Калининградской области.

Пациентка А. была доставлена бригадой скорой медицинской помощи 05.11.2018 года с диагнозом «вторая беременность 23-24 недели, первые преждевременные роды» в родильный дом № 4 г. Калининграда. По этому поводу возникают главные вопросы, которые указывают на истинную причину смерти ребёнка пациентки А. 1. В Калининградской области нет порядка маршрутизации беременных женщин? 2. Врачи скорой медицинской помощи и акушеро-гинекологи не читали и не знают о существовании приказа МЗ РФ от 01.11.2012 г. № 572н? 3. Почему при наличии в области перинатального центра беременную пациентку А. со сроком беременности 23-24 недели и с отошедшими водами повезли в акушерский стационар 2 группы, а именно в родильный дом №4 г. Калининграда? 4. Почему беременную пациентку А. не повезли в перинатальный центр? 5. Возможно, это решение принял акушер-гинеколог родильного дома № 4 г. Калининграда, который наблюдал пациентку А.? Работая врачом-неонатологом в течение 39 лет, я не встречал в своей практике, что бы ребёнок с массой тела 700гр. при рождении и гестационным возрастом 23-24 недели мог выжить в условиях акушерского стацинара 2-го уровня. Не исключаю, что госпитализация пациентки А. в акушерских стационар 2 группы была организована целенаправленно. 6. Если это не так, то почему женщину оставили рожать в акушерском стационаре 2 группы, где на 100% выжить ребёнку было не возможно? 7. Почему не дали шанс ребёнку на жизнь и не перевели беременную женщину в перинатальный центр? 8. Времени на её перегоспитализацию было предостаточно. Это был шанс, которым не воспользовались. Но почему? Что мешало? 9. Кто препятствовал осуществить перевод пациентки А. в перинатальный центр? 10. Почему пациентке А. в родильном доме № 4 не было проведено полноценное обследование и лечение? 11. Почему пациентке А. в родильном доме в первом периоде родов были назначены лекарственные средства, угнетающие дыхательный центр плода? Возникает вполне логичный вопрос: «акушер-гинеколог родильного дома № 4 заботился о выживаемости будущего ребенка? 12. Почему был назначен врачом акушер-гинекологом родильного дома № 4 пропофол, применяющийся только, для прерывания беременности в первом триместре? Т.е. для аборта. Данный врач акушер-гинеколог это сделал преднамеренно или заблуждался в силу своей медицинской неграмотности? 13. Если предположить обратное, что врач акушер-гинеколог хотел спасти жизнь будущего ребёнка, то почему заранее не вызвал на себя бригаду из перинатального центра на роды, почему рождение ребёнка прошло при отсутствии врача-неонатолога? Да такое бывает, что роды проходят без присутствия врача неонатолога, но только тогда, когда заведомо знают, что женщина рожает мертвого плода! 14. Почему медицинские работники родильного дома № 4 завели 2 истории на новорождённого? Почему они это сделали? Надеялись, что ребёнок родится мёртвым и поэтому не оказывали соответствующую реанимационную помощь ребёнку пациентке А. при рождении? Не вызвали своевременно врача-неонатолога? А впоследствии, когда родился живой ребёнок, просто растерялись и наделали кучу глупостей? 15. Почему соотечественница пациентки А., врач акушер-гинеколог родильного дома № 4, наблюдала пациентку А. не в женской консультации, а в родильном доме № 4? 16. Почему соотечественница пациентки А., врач акушер-гинеколог родильного дома № 4, не оформляла медицинскую документацию? 17. Почему соотечественница пациентки А., врач акушер-гинколог родильного дома № 4, поставила акушерский пессарий и не оформила соответствующую медицинскую документацию?

Уважаемый Николай Николаевич, все поставленные мной вопросы и все мои предположения находят подтверждение в отсутствии попыток со стороны медицинского персонала родильного дома № 4 организовать качественную медицинскую помощь родившемуся ребёнку пациентки А. Когда же медицинские работники родильного дома № 4 поняли, что дело «дрянь» решили найти крайнего, путём запоздалого вызова Элины Сушкевич на помощь. Элина Сушкевич приехала на помощь без промедления. Не смотря на то, что ребенок пациентки А. находился в крайне тяжёлом состоянии с клиникой необратимой стадии шока несовместимой с жизнью (гипотермия 33,50С, рН-6,9, гемоглобин 44 г/л, гематокрит 1%, тяжелейшая тромбоцитопения, ДВС-синдром, кома, тяжелейшая артериальная гипотензия), Элина Сушкевич сделала всё, для спасения ребёнка пациентки А. Но спасти ребёнка было не возможно! Заключение экспертов из г. Санкт-Петербурга проводит в ужас! Думаю, что им за свою экспертизу сейчас стыдно, но стесняются в этом признаться. Уважаемый Николай Николаевич, я никогда не сомневался и сейчас не сомневаюсь, что Элина Сушкевич честный, порядочный человек и врач! Считаю, что эксперты из г. Санкт-Петербурга и врач-неонатолог из родильного дома № 4 г. Калининград Косарева Т.Н. ввели в заблуждение следствие и суд. Элина Сушкевич, сделала всё для спасения жизни ребенка пациентки А. Но медицинскими работниками скорой медицинской помощью и родильного дома № 4 г. Калининграда, а также самой пациенткой А. было сделано всё, чтобы не дать ребёнку жизни!

Уважаемые коллеги!

Живу уже долгое время с чувством недоумения и страха за незнакомую мне лично, но уже такую близкую коллегу Элину Сергеевну Сушкевич. То, что происходит у меня внутри, какие мысли приходят в голову, мне было сложно выразить словами. Эти мысли так четко и понятно сформулировал Николай Николаевич! Спасибо Вам за такой вдумчивый анализ ситуации, полностью с Вами согласна!

Мой многолетний опыт работы неонатологом (с 1998 года), опыт заведования отделением для новорожденных и недоношенных детей, анализ фактов из открытых источников подсказывает мне, что в этом деле конечно доктор не виновата. Мы не приходим в эту специальность, чтобы намеренно вредить пациенту (слово «убивать» даже написать не могу), даже самому тяжелому и умирающему малышу мы будем помогать до последнего.

Какие лично у меня последствия от этого далекого от меня уголовного дела? Я ушла из неонатологии (после 18 лет работы). Это дело стало последней каплей для добровольной потери моей любимой специальности. На время или навсегда, не знаю. И подозреваю, что я не одна такая. Чем я могу помочь Элине Сергеевне? Своим голосом, поддержкой, своим криком! Так и хочется сказать обвиняющим: очнитесь! Чтобы прикрыть свою некомпетентность и бабьи склоки вы готовы сломать жизнь человеку, врачу который приехал вам помогать! Врач не должен сидеть в тюрьме! Реаниматолога нельзя судить за убийство! Элина Сергеевна, держитесь! Ваша боль - моя боль!

Добрый день! Спасибо огромное за информацию, очень ценная и многое объясняющая. После прочтения письма кроме гнева, возмущения и отвращения к коллективу роддома, где родился ребенок, осталось непонимание, как все таки в течении уже 2 долгих лет не могут или не хотят установить истинную причину, хотя по той документации , которая представлена становится очевидно в абсолютной невиновности Сушкевич Э.С . и халатность или неоказание помощи ребенку, полная безграмотность персонала родильного дома. Безумно страшно, т.к являюсь врачом анестезиологом-реаниматологом выездной неонатологической бригады областного перинатального центра. Очень надеюсь, что мнение профессионального сообщества сможет повлиять на исход дела.

Уважаемый Николай Николаевич!

Подписываюсь под каждым Вашим словом о халатном отношении врачей калининградского Родильного дома № 4 к исполнению своих профессиональных обязанностей. Отсутствие оказания помощи ребенку с экстремальной массой тела с первых минут жизни определило его судьбу. В такой ситуации пациент неизбежно погибает и вмешательство извне не нужно!

К сожалению нет никакой информации о разборе данного случая на уровне Министерства здравоохранения Калининградской области и плохо освещены в СМИ результаты проверки, проведенной Роспотребнадзором. Очевидно, что информация подается очень однобоко.

И все же, я и мои коллеги надеемся на благоприятный для Элины исход. Не хочется верить, что молодой доктор не вернется к своим пациентам!

Хочу высказаться по поводу информации полученной от Николая Николаевича Володина!

По поводу уголовного дела нашей коллеги
Мне представляется много нестыковок в рассматриваемом вопросе и некая предвзятость
В этой ситуации мне кажется два пути дальнейшего развития

1. открытая публикация либо на сайте специалистов перинатальной медицины, либо на других специальных неонатальных площадках с высказываниями всех приглашенных и прочитавших по сути
2. собрание специалистов неонатологов и реаниматологов (инициативная группа) с выработкой общей позиции для обращения в структуры власти и следственные органы (это может быть МЗ, следственный комитет, генпрокуратура) и направлением в эти инстанции соответствующих обращений

Из представленной информации, я явно понимаю, что состояние ребенка было критическим и смерть могла наступить в любое время Странным выглядит и две истории и отсутствие записей о лечении, которые проводила Сушкевич, запись о реанимации и констатации смерти

Очень странным выглядит позиция неонатолога и завотделением 4 роддома, присутствующих при «убийстве младенца» и самое главное очень мало информации о проводимом лечении как в роддоме, так и нет данных о лечении, которое проводила Сушкевич (должны быть карты вызова и собственная документация выездной бригады

Я не исключаю, что эти документы могут быть в следственном комитете, так как обвинение должно на чем то строиться

В любом случае я готов поддержать Николая Николаевича в желании разобраться и выяснить истину

Глубокоуважаемый Николай Николаевич!

Сегодня прочитал на сайте РАСПМ Ваше открытое письмо с всесторонним, аргуменированным анализом материалов уголовного дела! Полностью разделяю Вашу принципиально позицию!